Глава б. Четырнадцатое августа. Гора Асача
Мы движемся к западным отрогам горы Асача. Это довольно массивная гора, тоже в прошлом вулкан, с вершиной Асача (высотой 1910 метров) и Желтая (высотой 1883 метра), южные склоны переходят в гору Асача-голая (высота 850 метров). Именно туда нам нужно будет идти. Пока проходим по лугам, пересеченным оврагами, все выше и выше. С этих оврагов начинается река Опала. Вокруг полно стланника. Пес Чарли уже освоился. Но он оказался Чарой. Эта лайка - настоящий охотник, она сама добывает себе мышей.
Но что покорило нас - она умна, независима и полна достоинства (хотя ей, скорее всего, нет и года, а воспитание получено в диких условиях природы). Ни разу лайка не подошла к нашему обеденному «столу» без приглашения - для нее специально выделили миску, сделанную из большой консервной банки, и она ела из нее. После первой же кормежки Чара принесла из своего охотничьего похода задушенную мышь и положила к ногам пораженного Дзюбака - в благодарность за то, что ее кормили. Володю Дзюбака она выбрала, как хозяина, сразу определила его характер лидера. Целый день Чара бегала вокруг нас, ползущих под рюкзаками, дразнила ворон, ловила успешно мышей и безуспешно хитрых сурков.
Потом, уверовав в нашу силу (вон, какие большие и так нас много!) и проявляя свои явно охотничьи наклонности, сбегала в овраг и... выгнала оттуда медведя. Она гнала его с заливистым лаем, а мишка, наевшийся до этого ягод и спокойно дремавший в укромном уголке, в панике удирал от нее и от нас. Он был здоровенный, с шоколадной шерстью, лоснящейся от жира, на бегу его задние лапы обгоняли передние и казалось, что по склону катится огромный шар. Он мчался с такой прытью, что позавидовала бы любая скаковая лошадь. Инстинкт самосохранения подсказал ему, что надо удирать вверх.
Мы от неожиданности не просто остановились, а окаменели - до медведя было метров десять - пятнадцать. И хорошо, что он побежал не к нам, а наоборот.
Вскоре Чара вернулась (хотя мы уже мысленно с ней попрощались), очень довольная собой, приглашая и нас разделить ее радость - вот как я его! Вскоре мы пришли в себя, после чего сил осталось только дойти до места ночевки. Мы выбрали более-менее ровную площадку за ручьем. На правом пологом склоне лежал снег, слева цвели гигантские оранжевые жарки. Ручей стекал со снежного языка на северо-западном склоне Асачи в ста метрах, ширина его у лагеря была сантиметров восемьдесят, и в нем плавали мальки гольца. Что они тут едят в талой, лишенной признаков жизни воде? Неужели только комаров?
Все очень устали. Путь по оврагам и стланнику, все время вверх и вверх, в стремлении подняться выше стланника, измотал.
Мы разлеглись просто на траве перед тем как поставить палатки и начать готовить обед. Володя Ефимовский вытряхнул содержимое своего рюкзака, веши разложил в рядок. Долго все рассматривал, взвешивал на ладони. Потом вздохнул, взял в руки тюбик зубной пасты и забросил в кусты. Его рюкзак стал легче на пятьдесят грамм.
Свою зубную пасту я выбросил позже возле вулкана Ксудач, потому что перед этим потерял зубную щетку.
К вечеру усталость прошла, все утихомирились. Весело трещал костер, долго гасло вечернее небо. Ребята разошлись по палаткам, а я, любитель посидеть у огня, чуть задержался. Чара лежала за костром передо мной, за ней журчал ручей, и дышало холодом снежное поле. На небе зажглись яркие звезды, но поползла дымка, и вокруг воцарилась чернильная темень. Только мы с Чарой и костер. Я уже расслабился, подбросил веточки и хотел было тоже уйти спать, но вдруг Чара зарычала, не вставая. Она что-то почуяла во сне.
У этой собаки очень интересное лицо - именно лицо, а не морда: на черной шерсти над глазами у нее «нарисованы» еще одни глаза. Поэтому, когда она спит, кажется, что глаза все время открыты. На самом деле она, дикий зверь, вообще никогда не спит полностью. Вот и теперь Чара вдруг вскочила, залаяла и почему-то спряталась за мою спину.
Я встал и далеко на снежнике разглядел красный горящий глаз какого-то зверя. Один глаз. Ничего себе! Кто же это такой, кто напугал отважную Чару?
Чтобы самому не было страшно, я взял в костре пылающую ветку и поднял повыше. Наверное это не понравилось ночному гостю, и он ушел - светящийся глаз исчез.
Чара успокоилась и снова уснула, а потом и я перебрался в палатку.
Глава 7. Пятнадцатое августа. К устью левого притока реки Асача
С утра мы шли траверсом по склону, все выше и выше, но избежать общения с ольховым стланником полностью не удалось.
Это такие худосочные кусты с голыми стволиками и жиденькой листвой. Чуть повыше человеческого роста или чуть пониже. «Продираться» сквозь него трудно: цепляется рюкзак за гибкие ветки с сучками, иногда между кустами и их стволами вообще не протиснуться, надо все время искать невидимую тропу.
Во время короткого привала, когда мы прилегли отдохнуть на выглянувшем солнышке, над нами пролетел вертолет. Потом мы узнали, что летел он к вулканологам в кратер Ксудача, там есть размеченная вертолетная посадочная площадка.
Кто-то пошутил, что если выложить наши рюкзаки буквой «Т», вертолет приземлится и подбросит нас.
Стали серьезно обсуждать, возможно ли это, и сколько нужно будет заплатить. Кто-то в разговоре сказал слово «пиво». Сказал и забыл. А мне вдруг нестерпимо захотелось выпить пива, и не стакан или бутылку, даже не литр, а сразу три, нет - пять литров. Я вообще пиво не люблю и не пью, но в этом момент захотелось невероятно. Ближайшее место, где его можно купить - поселок Озерновский на берегу Охотского моря.
И всю дорогу до поселка, весь поход я хотел пива. Другие желали халвы, мороженого, выйти замуж, поскорее попасть на работу - а я пива. Это навязчивое желание, эта "болезнь" продолжалась до поселка Озерновский. Но когда я там оказался, то понял, что пиво не люблю и пить его не хочу. Вот так бывает.
На линии Асача - Асача-Голая мы пошли вниз по оврагу вдоль ручья и вскоре оказались в сухом русле. Местность с этой стороны Асачи примечательна тем, что она укрыта толстыми слоями пепла и пештового песка, куда уходит вода. Уже в нескольких метрах от истока (снежника на склоне) ручей исчез. Это одно из самых невероятных мест Камчатки – здесь нет воды!
Сухое русло идет в нужном нам направлении. Приходится все время обходить завалы деревьев и поляны стланника, то по левому берегу, то по правому. Через три часа по «берегам» появился березовый лес, а еще через два часа слева нашлась тропа вдоль русла.
Есть тропа и в самом безводном русле, ближе к правому «берегу». Все хорошо, но нет воды. Останавливаться на ночевку без воды нельзя. Шли до одиннадцати вечера уже в полной темноте, пока тропа не свернула влево, в лес.
Последние несколько часов всем хотелось пить. Просто невозможно как хотелось! Нас немного выручила появившаяся жимолость.
Божественная ягода. Длинненькие черные сливы жимолости, без косточек, мясистые, кисло-сладкие, ароматные - необыкновенно вкусны. В Украине жимолость растет на дачах, но она совершенно другого вида и отвратительного вкуса.
Заночевали без палаток и ужина. Ужин без воды все рано не приготовишь, а ночь выдалась удивительно теплая и безветренная.
