Сами источники - выходы геотермальных вод с глубин до 300 метров, прогретых до 200 градусов, у поверхности они превращаются в парогазовые смеси и бьют гейзерами вверх на высоту до 35 метров. Они порождены глубинной непрестанной деятельностью вулканов Камбальной группы - горного массива юга Камчатского полуострова.
Первый из них - вулкан Кошелева с наибольшей отметкой по высоте 1812 метров. В нем несколько вулканов: Древне-Кошелевский, Западно-Кошелевский, Валентина, Центрально-Кошелевский, Восточно-Кошелевский. Они занимают площадь около 130 квадратных километров. Массив тянется от Охотского моря до отрогов хребта Камбального и щедро снабжает поверхность земли парогазовыми источниками вплоть до Озерновских и Паужетских.
Второй вулкан Камбальная сопка высотой 2156 метров с вечными снегами на вершине и тремя кратерными впадинами с наибольшей глубиной 100 метров. В цирке на северном склоне конуса расположены фумаролы. От вулкана течет река Паужетка, и горячие источники по ее правому берегу до впадения в Озерную подогреваются вулканом Камбальным.
Оба вулкана на территории заказника, занимающего весь юг Камчатки с границей по реке Озерной, склонам Ильинской сопки и до мыса Инканюш на Тихом океане.
К пионерлагерю у поселка Теплый со стометрового обрыва падает живописный водопад. Неподалеку горячие источники и две бетонные ванны: одна с серной водой, другая со щелочной. Здесь водолечебница.
Пока все ушли купаться, я забрался в палатку, установленную на волейбольной площадке. Я рад, что побывал здесь, так много интересного увидел и прошел маршрут с интересными и надежными людьми.
В свежей газете Усть-Большерецкого района: «Решения XVII съезда КПСС - в жизнь! Девиз соревнования - ускорение социально-экономического развития».
Глава 18. Двадцать восьмое августа. Село Запорожье у Охотского моря.
Поселок Озерновский
Мы на берегу Охотского моря. Холодного и бескрайнего. На рейде стоят корабли. Поселок Озерновский имеет приличный вид для такого заброшенного на край свет городка. Нормальные дома, магазины, порт, рыбзавод, аэропорт.
Через реку переброшен мост, а за ним - село Запорожье. Камчатку, как и многие места Севера и Дальнего Востока, осваивали переселенцы с Украины. Это настоящее украинское село. Почти такое же, как у нас под Днепропетровском.
Стоя на мосту через Озерную, можно увидеть в быстро текущей воде «стоящих» нерок. Они уже красного цвета. Оказывается, красной внешне красная рыба становится перед гибелью. Она пришла на нерест точно в то же место, откуда ушла в море десятки лет назад. Выросла, набралась сил, достаточных, чтобы преодолеть любое препятствие, течение Озерной и пройти по ней и Курильскому озеру с полсотни километров, отметать икру и умереть. Чтобы своим разлагающимся телом дать пищу для мальков, дать им возможность дойти до моря. Никаких других источников пропитания для маольков в реках и озерах Камчатки я не заметил.
Дохлая рыба уже устилала берега Озерной. Над ней трудились чайки, мухи, личинки и прочая гадость, которую съедят мальки.
Нас поселили в «Пентагоне» - большущем здании общежития на окраине поселка, ближе к «сопкам», холмам с удобными для местных жителей зарослями кустарника. В «красном уголке», совершенно бесплатно, как, впрочем, селили здесь и все другие группы туристов, которые добирались до поселка.
В Озерковском настоящая пограничная зона, в порту отгорожен проволочным забором накопитель для пассажиров, прошедших паспортный контроль перед посадкой на корабли.
Глава 19. Тридцатое августа.
В авоське на теплоход. Домой!
Ранним утром или, скорее, ночью дежурная постучала в нашу дверь и громко прокричавла: «Вы слышали? По радио передали, что сегодня будет посадка на теплоход!» Мы вскочили в панике. Как? Уже?! Прибытия теплохода поселок ждал два дня. А его все не было и не было.
И мы ждали, гуляли по городу, рассматривали местных собак, очень похожих по слухам на чукотских лаек - большелобые могучие добродушные дворняги белой масти околачивались возле всех помоек Озерновского. Ура! Теплоход! Как бы не опоздать. Туристы, как солдаты, собираются за сорок пять секунд. Самые бывалые советовали не торопиться, позавтракать. Какой завтрак! Посадка на теплоход!
Она действительно состоялась в два часа дня. Пограничники придирчиво рассматривали пассажиров и документы, табунчиком собирая людей в накопителе. Желающих уплыть оказалось на удивление много. Были знакомые нам туристы, женщины с неподъемными чемоданами, снабженцы с портфелями. Самого теплохода я не увидел. Он стоял где-то далеко в море на рейде.
Потом нас погрузили в баржу и загнали в трюм - именно загнали. Баржу подцепили к буксиру, хотя она сама была таким же морским катером. Но оказалось, чтобы никто не ушел за границу (интересно – как и куда?), наша посудина была без топлива.
Примерно через час-полтора болтанки, когда все уже привыкли друг к другу спелись, движение прекратилось, нам разрешили подняться на палубу. Рядом возвышался борт каботажного теплохода «Петропавловск». Высоко над бортом с верхней палубы выдвинулась кран-балка. А оттуда опустилась авоська из прочной сети с деревянным кругом днища, похожим на то, каким заколачивают бочки с солеными огурцами, только намного больше, потому что «огурцы» (я это скоро увидел) тоже оказались крупнее. Как только днище авоськи коснулось палубы баржи, сонно стоящие у чемоданов тетки ринулись на штурм. Они втиснулись в это подъемное устройство до плотного заполнения. Под команды «вира-майна» живой груз поднялся на теплоход. Впечатление незабываемое, второе по восприятию после кратера вулкана Мутновский. Так мы попали на «Петропавловск», красивый океанский теплоход постройки ГДР, который обходил полуостров от Паланки до Пахачей за неделю и шел обратно. Ему навстречу курсировал точно такой же теплоход-близнец.
Я впервые попал на настоящий океанский корабль: шлюпочная палуба, верхняя, главная, вторая и трюм, где мы и обосновались в каютах на шесть персон. Всюду сияет полированная бронза, видеобар, кафе, ресторан, кинозал, фирменный хлеб собственной выпечки и фирменные шницели, размером с ладонь Карамяна - роскошь!
Я пытался понять, когда же теплоход был построен. После археологических исследований на пластиковых стенах обнаружилась надпись «ДМБ-66» (для непосвященных - дембель 1966 года, отметка отслужившего свой срок солдатика). Эта цифра, вероятно, была близка к году рождения теплохода.
Через несколько лет в газете появилось сообщение, что и «Петропавловск», и его близнецы уже свое отслужили, а других нет и не будет. Потому что ГДР уже нет, и СССР там же. Остались только самолеты ЯК-40.
В аэропорту, конечно, можно согнать народ за проволочное ограждение, но вот чтобы так, в авоське на борт...
Мне было интересно обойти корабль и его палубы. Мы совали нос повсюду, узнали, где размещается экипаж, пробрались на грузовую палубу, над которой на высоте не меньше пятнадцати метров громоздилась рубка с невидимым и незнакомым капитаном.
Вдали из океана вставали идеальные конусы Курильских островов, по сравнению с которыми Парамушир (теплоход останавливался на рейде Северокурильска) не впечатляет.
... Первым этот вулкан в океане увидел в 1650 году русский землепроходец Владимир Атласов: остров-вулкан Алаид - самый высокий на Курильских островах, а с севера, с палубы нашего теплохода, - просто идеальный конус, поднимающийся в разрывах облаков над водой на 2339 метров.
В июне 1972 года Алаид выплюнул черную пепловую тучу на высоту восемнадцать километров, и через день слой пепла укрыл Петропавловск-Камчатский на расстоянии ста двадцати километров от вулкана. С красавца Алаида начинаются вулканы Курил, он манит в следующее путешествие.
За мысом Лопатка в зареве сумерек на небольшом расстоянии мимо проплывала земля Камчатка, по которой мы прошли. Я пытался угадать очертания вершин, но в черных силуэтах на фоне багрово-желтого темнеющего неба почему-то чудились пальмы и берег Африки.
Стоя у борта, я ощутил глубину океана. Ощутил внутренностями. Такого ощущения нет на Черном море, хотя там тоже вода. Океан казался живым, он дышал не так, как море.
...Потом мы прилетим в Москву, обгоняя восходящее солнце, на двадцать минут раньше, чем взлетим, потом поезд - и вот он «Днепропетровск, мой дом родной...»
Побывав на Камчатке, я с удивлением обнаружил, что приведенные Александром Сергеевичем Пушкиным данные из "Описания земли Камчатки" XXVIII века в чем-то не устарели - это подтверждают и названия на географической карте.
Хочется завершить мое описание Камчатки словами Пушкин: "Камчатка - страна печальная, гористая, влажная. Ветры почти беспрестанные обвевают ее. Снега не тают на высоких горах. Снега выпадают на 3 сажени глубины - и лежат на ней почти 8 месяцев. Ветры и морозы убивают снега; весеннее солнце отражается на их гладкой поверхности и причиняет несносную боль глазам. Настает лето. Камчатка, от наводнения освобожденная, являет скоро великую силу растительности; но в начале августа уже показывает иней и начинаются морозы".
Восьмое –
тридцать первое августа,
1988 года.
