Александр ЛЕВЕНКО
Путешествие альпдроида в горах Кавказа. Фантазия
Чем выше, тем жарче солнце и холоднее воздух. Так всегда бывает в горах.
Рядом, среди припорошенных снегом камней, палатки поляков. Почему-то они перевозбуждены. Гогочут беспрестанно. Даже ночью. Возможно, что это проявление «горняшки», горной болезни. Здесь еще и не очень высоко, чуть за 4000 метров. Днем временами хорошее солнце. На ледовом поле между каменными хребтами, остатками потоков лавы, снег подтаивает. Тепло. Парит, туман.
Лавовая гряда летом всегда без снега, его выдувает ветер.
Вездесущие горные вороны усаживаются на каменные пики – буревестники заснеженного океана, они могут подолгу парить в потоках ветра. Пока не высмотрят добычу. Обычно, в местах паломничества туристов, какие-нибудь объедки или выброшенные продукты, которые тяжело нести вверх.
Это внизу все тяжело или не тяжело. Чем выше, тем более изменяется мир, иначе все воспринимается. Здесь не просто тяжело, здесь каждый лишний грамм отнимает силы. И у каждого человека свой предел. Поэтому лишнего нести не следует.
Чтобы вернуть утраченные силы, нужно спуститься вниз, подышать воздухом, насыщенным кислородом, посидеть в тенечке у горной реки, выпить пива…
В палатке поляков бренчит гитара. Поляки не «чайники». Просто здоровые откормленные ребята, молодые и задорные. «Чайники» обычно остаются ниже. Их пугает ночевка на снегу. Они даже не понимают, что в плохую погоду за линией снега идет снег, а не дождь, и в грозу не электризуются волосы на голове, а в ледоруб не бьют молнии. Снег и лед – это прекрасно и надежно. Только холодно. Особенно ночью. Особенно в пургу. Особенно в плохой палатке, которую может сорвать ураган или привалить снег. Противоположность: днем в солнечную погоду лицо обгорает за пару дней. В палатке может быть за плюс сорок. Так жарко.
Сгоревшая на лице кожа облезает лоскутами. Лучшая защита – борода. Чего в принципе нет у женщин. Да и нечего им тут делать! Все равно идут: вершина манит. Достаточно побывать на ней один раз, увидеть фиолетово-черное небо, косматое лучистое солнце, а далеко-далеко внизу ниточки рек, дорог… Один раз почувствовать, что ты можешь преодолеть себя, свой страх и неуверенность, почувствовать настоящее везение и остаться живым, и все - ты пропал. Ты не сможешь жить без вершины.
Притягивает иной мир. В этом мире все зависит только от тебя и высоты, на которой находишься. В самых жутких условиях гималайских восьмитысячников начинают отмирать клетки мозга. При этом каждому - свое. Сознанием может раздваиваться.
Володя рассказывал, что у него появлялся невидимый спутник. Он шел позади. Разговаривал. На привале смотрел как бы сверху, наблюдал, как он шнуровал ботинки, готовил чай. Но потом этот невидимый спутник исчезал при спуске, на высоте меньше 7500. Обычно нормальные альпинисты идут двойками. Третий – просто подарок. Потому что двое так успевают надоесть друг другу, что и сказать нельзя. Но эта неприязнь, вызванная высотой, проходит внизу.
В палатке двое. Одного возраста. Уже под 60. Разные характеры. Один думает, что все может. Другой - все может. Игорь и Олег. Утром они пойдут выше. Их следующий лагерь на высоте около 4500. Здесь же отдых под гогот молодых поляков. Акклиматизация.
Ночью начинается пурга. Сброшенные ветром камни валятся с глухим стуком в пропасть на ледник.
* * *
Перед самым взлетом снежного покрывала горы удалось найти стоянку, защищенную огромным треугольным валуном. На небольшом плоском возвышении снег растаял или был унесен ветром. Валун – это защита от ветра с одной стороны, груда камней - с другой. Это не обычный валун. Все здесь - остатки лавы. Изуродованные морозом, жарой, ветром и льдом.
Олег сбросил рюкзак и достал палатку. Он умел ставить ее быстро, правильно, так, чтобы она выдержала ураган, и чтобы ее без усилий можно было снять.
- Подожди! – Игорь лег на каменную крошу. – Дай подышать. Успеем с палаткой.
- Мы в горах. Что будет через пять минут неизвестно. Может начаться пурга.
- Да кончай. Ты все знаешь!
Через пару минут полетели белые мухи. Ветер взвыл. Небо затянуло снежной пеленой. Палатку пришлось ставить в спешке. Олег проверил растяжки, которые укреплял Игорь, и перевязал узлы-бантики на фирменные, как предусмотрено конструкцией.
- Ну, ты достал, - ворчал Игорь.
Возле треугольного валуна удобно разместили газовую горелку. Поставили топить снег для чая. Выяснилось, что Игорь купил на один баллончик газа меньше и взял с собой пилу: он надеялся пилить сухостой.
- Я же тебе говорил, что идем в зону снега. Деревьев и хвороста нет. Какая пила?
- Ладно, теперь и я вижу.
- Что ж ладно? Нужно пить не меньше литра воды в день. А у нас получится вдвое меньше.
- Ну и что?..
Любимый чай Игоря оказался напичканным горьким красителем. В водопроводной воде он заваривался прекрасно. В талой снежной превращался в ядовитую горечь. Игорю нравилось. Олег перешел на кофе. Которое не очень любил.
В полуночи бушевал ураган, но в палатке было уютно и почти тепло. Наконец до Игоря дошло, для чего нужно крепить все растяжки, раньше ему казалось, что их слишком много.
Игорь и Олег давно знали друг друга и в прежние времена ходили вместе в сложные турпоходы. Игорь, думая, что он физически сильнее сразу предупредил:
- На вершину каждый пойдет самостоятельно.
Олега это устраивало, как нельзя лучше: он совершал восхождение уже не первый раз и видел, как здоровяки возвращались с полпути. Почему они вообще пошли вдвоем? Олег уговорил. Ему приходилось путешествовать в горах в одиночку – это скучновато, и тащить на себе нужно больше. А так вроде бы груз на двоих…
* * *
Первыми проснулись ратраки – снегоходы лыжных курортов.
Вначале послышалось урчание разогреваемых моторов у высокогорной гостиницы («бочек»). Потом урчание перешло в натужный стон подъема по снежному склону. Плати два евро, и тебя доставят почти до 4600. На каждом вездеходе 10 пассажиров. Не все дойдут до вершины, но они этого еще не знают. Пока все необычно и интересно. Шоу.
После прохождения второго ратрака можно выходить из палатки. Подниматься в два часа ночи рановато, но дойти к предвершинному гребню нужно до дневной перемены погоды. А такая перемена случится обязательно: стоит стабильная погода со стабильными ее изменениями. Сыро. Тепло. Туманно. Над горой который день проносится облака, стелятся по ней. Издали красиво, но в облаке бушует пурга.
Олег вынес согретые под спальником кошки. Еще ВЦСПС. Тяжелые, штампованные из толстого стального листа. Надежные. Нужно сесть на камень, руками в тонких перчатках в свете надетого на голову фонарика зашнуровать лямки. Фонарик понадобится до восхода солнца.
Игорь с кряхтением вываливается из-под сравнительно теплого полога палатки. Долго ищет в снегу брошенные вечером такие же, как у Олега, кошки ВЦСПС, и в темноте (купить фонарик пожлобился, даже на простенькие рабочие перчатки с резиночками не захотел тратиться), цепляет кошки к ботинкам. Кончики пальцев, торчащие из драных перчаток, мерзнут и белеют. Восхождение началось.
* * *
Гусеницы ратраков уплотнили снег на склоне. По их следам идти значительно легче, чем по целине. Пришлось пропустить еще пару снегоходов с пассажирами. Олег освещал налобным фонариком снег с поперечными вмятинами от широких гусениц. Идти легко. Позади, не спеша, идет Игорь. Он еще не проснулся и не торопится. А может быть не хочет идти впереди – и это правильно, не нужно выбирать путь.
Все ратраки вернулись вниз. Впереди длинная цепочка восходителей, в основном иностранцы, в основном молодые и крепкие. Игорь идет позади, переваливаясь с ноги на ногу. Идет в нужном направлении, погода хорошая, людей много – ну и хорошо, не потеряется. Олег сосредоточился на подъеме. Вдох-выдох. Идти легко и хочется шагать быстрее. Это самая большая опасность. Поэтому он про себя все время бормочет:
- Иди медленнее… Иди медленнее…
И так всю дорогу, до предвершинного плато, там уже так говорить не придется. Все равно идти быстро не сможешь.
В голове бьется мысль: вспомни своих предков… Ты все можешь…
Так шаг за шагом.
Светает.
По дороге Олегу все время приходится обходить пассажиров снегоходов. Некоторые лежат на снегу и отдыхают. Они не знают, что отдохнуть нельзя. остаются позади. Где-то внизу Игорь, его давно не видно в растянувшейся муравьиной цепочке альпинистов длиной с километр. Перед Олегом чьи-то спины.
Многие сидят и пьют что-то из термосов. У Олега нет термоса, и он ему не нужен.
Крутой склон с вмятинами следов выводит в седловину между вершинами. Впереди Олега не больше двадцати человек. Здесь можно отдышаться, посидеть перед подъемом к западной вершине. Олег сел на свой штурмовой зеленый рюкзачок. Там фотоаппарат.
Осталось полкилометра высоты. Первая группа отправляется траверсом вверх. Впереди платный инструктор. Ну и хорошо, пусть протопчет тропу. Снег глубокий и рыхлый. Тропы как таковой не будет, но следы от ботинок превратятся в ступени. Олег не засиживается, в этом нет никакого смысла. Только вперед.
Глубокий снег сменяется участком склона со льдом. Тут нужно идти осторожно, для безопасности кошки и ледоруб. Еще несколько человек устроились на отдых. Они до вершины не дойдут. Обидно, осталось по высоте метров пятьдесят. Впереди кромка, за которой ничего нет. Но Олег знает, что там предвершинное плато. Люди переваливают за эту кромку. Последние десять метров.
Возвращаются первые восходители. Среди них мужчина и женщина, возраст за сорок лет. Молодцы: спускаются на четвереньках задом наперед, страхуются ледорубами – они поднялись и обязательно спустятся вниз. Последний участок крутоват, чувствуешь и даже видишь огромную высоту. А если нога дрогнет? Олег как-то падал при спуске с этой вершины, кувыркался метров сто, расставив руки: в одной ледоруб, единственное средство спасения, за спиной тот же зеленый штурмовой рюкзачок. Он всегда берет его с собой. Тогда все обошлось, удалось при выполаживании склона зарубиться, до камней не докатился. Теперь он хорошо знает, что нога не должна дрогнуть.
