Александр Левенко

ДОРОГА ДЛИНОЙ В ГОД

рассказ (из раннего творчества)

Они так и остались стоять – его отец, Макар, и мать. А он по проселочной пыльной дороге, каких в Крыму не счесть, отправился в город. Ему было четырнадцать. Дома оставались младшая сестра и братья. кроме самого старшего, Нестера, тот уже был настоящим черноморским матросом.
А Степану еще только предстояло «становиться на ноги». Тогда так говорили. И в этих словах скрывался смысл жизни. Его ждали механические мастерские.
В город уходили те, кто не рассчитывал на крепкое хозяйство. Не было такого у отца – строптивым он оказался сыном для собственного батьки, самостоятельным, не в ногу со всеми пошел, не выбился в крепкого хозяина.
Степан шел поутру, и солнце светило ему в спину, согревало котомку за плечами и новую рубаху, что справила мать, отпуская сына в люди. Дорога шла мимо где глинистая земля покоила дожидающиеся археологов древние стены Понтикопея, и мертвый Митридат, гора с именем древнего царя, безразлично взирал на мальчишку.
Кто они, провожавшие сына? Уже правнуки ничего не будут знать о них. Останется только имя – отчество деда Макарович, одно на двоих. Да и не стояли они, выйдя на околицу села со странным названием Катерлес, скорее всего отец отправил Степана с кумом, или отвез его сам на попутной подводе.
Дорога поворотила к морю, и впереди показался город. Нет, не город – это тоже была дорога, по которой несколько лет предстояло идти Степану. Здесь он станет в свои четырнадцать слесарем, а позже даже автослесарем. Местный фабрикант, подрядившийся шить кальсоны для русской армии, купит первый в городе легковой автомобиль. какой же мальчишка, а тем более, слесарь, мог мог пройти мимо такого чуда? Хотелось погладить рукой полированные крылья, резиновые шины, спицы колес, разобрать до последнего винтика и снова собрать – узнать, где у этого чуда механическое сердце, где бензиновая душа. Секрдце отыскали быстро – оно задыхалось, стоило только запихнуть кусок ветоши в выхлопную трубу. Машина глохла. Тогда фабрикант нанимал извозчика, в авто впрягали пару битюгов, которые везли ее в единственную в городе мастерскую.
Ремонт всегда делали качественно, правда при этом полностью разбирали мотор, копались в передачах, смазывали шестеренки. Степан изучил чудо техники настолько, что фабрикант, которому надоело самому крутить баранку, нанял его к себе шофером. И поломки прекратились с того времени.
Вы можете себе представить шофера 1910 года? Одетого в кожаные штаны, кожаную куртку, скрипучие кожаные ботинки, в защитных очках огромного размера? Представьте себе, что у вас во дворе приземлился космический корабль с пришельцами, которые машут вам зелеными лапками – в те горды это было почти то же самое. В те времена, когда самолет назывался аэропланом и носил имя Фармана или Блерио и рассматривался, как аттракцион, тогда шофер был тем же, что сейчас космонавт. Хотя, машинист паровоза был значительнее.
Потом два юноши (дед и его товарищ) вскладчину купили бельгийский автомобиль, и уехали промышлять извозом в Ростов-на-Дону. Но мирной жизни помешала война.
Пулеметные курсы в Петрограде, Галицийский фронт, где Степан возил генерала. От этого времени у него на память долго оставалась фотография у автомобиля – стройный, весь в коже, усы параллельными нитками непостижимой длины. В семнадцатом, с солдатским комитетом, он повел с фронта в бурлящий Петроград пулеметный автополк. Автомобили и пулеметы сдали Временному правительству. Царила полная неразбериха. Дед закинул за спину на шнурке маузер, под белый полушубок, и отправился домой, в Крым.
В Катерлес он вернулся через год, инвалидом. Что он прошел, где, с кем воевал – он никогда об этом времени никому не рассказывал. Это был самый тяжелый, и, возможно, самый интересный в его жизни год.
Это была дорога из одной страны в другую.
Десять лет после этого у него ломило спину и отнимались ноги. Женился, родился и умер первый сын. Жена Мария лежала в тифе, и кто знает, чем бы все закончилось, если бы не шел как-то вечером мимо хаты деда крестный, если бы не вылил из руки Степана револьвер. Нет, не оборвалась тогда его жизнь.
Жил он очень долго, многое успел сделать. Окончил в Екатеринославе высшие курсы красной профессуры, дипломный проект (ДнепроГЭС) принимала комиссия во главе с Григорием Ивановичем Петровским, старый товарищем старшего брата деда и председателем Правительства Советской Украины. Бала еще одна война и коробочка с медалями рядом со знаком «Отличный минер»: «За взятие Кенигсберга», «За боевые заслуги», «За победу над Германией»… - все, что от него останется потом.
Он будет рассказывать о своей жизни сыну и внукам, но почему-то никогда не станет говорить о долгой дороге из Петрограда в Крым длиной в целый год.